Николай семенович лесков повесть очарованный странник
Очарованный странник.
«Очарованный странник» – повесть Николая Семёновича Лескова, написанная в 1872 – 1873 годах. Входит в цикл легенд о русских праведниках.
История создания и публикации
Летом 1872 года Лесков совершил путешествие по Ладожскому озеру на острова Валаам, Корелу, где жили монахи. Именно тогда родился замысел истории о русском страннике. К концу года рассказ был написан, озаглавлен «Чернозёмный Телемак» и предложен к публикации редакции журнала «Русский вестник». Однако главный редактор журнала М. Н. Катков отказал, ссылаясь на «сыроватость» произведения.
Повесть впервые была опубликована в газете «Русский мир», с 15 октября по 23 ноября 1873 года, под заглавием «Очарованный странник, его жизнь, опыты, мнения и приключения» и с посвящением С. Е. Кушелеву (именно в его доме Лесков впервые читал повесть).
Художественные особенности
Повествовательная организация повести представляет собой сказ — воспроизведение устной речи, имитацию импровизационного рассказа. Причем воспроизводится не только манера речи рассказчика, Ивана Флягина, но и речевые особенности тех персонажей, о которых он рассказывает.
Повесть делится на 20 глав, первая представляет собой своеобразную экспозицию, пролог, остальные повествуют о жизни героя и являются отдельными, более или менее законченными историями. Логика повествования определяется не хронологией событий, а воспоминаниями и ассоциациями рассказчика («что вспомню, то, извольте, могу рассказать»).
Формально повесть обнаруживает сходство с каноном жития: рассказ о детстве героя, последовательное жизнеописание, борьба с искушениями.
Краткое содержание повести «Очарованный странник»
По дороге к Валааму на Ладожском озере встречаются несколько путников. Один из них, одетый в послушничий подрясник и по виду «типический богатырь», рассказывает, что, имея «Божий дар» к приручиванию лошадей, он, по родительскому обещанию, всю жизнь погибал и никак не мог погибнуть. По просьбе путников бывший конэсер («Я конэсер-с, я в лошадях знаток и при ремонтёрах состоял для их руководствования», — говорит о себе сам герой) Иван Северьяныч, господин Флягин, рассказывает свою жизнь.
Происходя родом из дворовых людей графа К. из Орловской губернии, Иван Северьяныч с детства пристращается к лошадям и однажды «смеха ради» забивает до смерти монаха на возу. Монах является ему ночью и корит за лишение жизни без покаяния. Он же рассказывает Ивану Северьянычу, что тот — «обещанный» Богу сын, и даёт «знамение», что будет он много раз погибать и ни разу не погибнет, до того как придёт настоящая «погибель» и Иван Северьяныч пойдёт в чернецы. Вскоре Иван Северьяныч по прозвищу Голован спасает своих хозяев от неминуемой гибели в страшной пропасти и впадает в милость. Но отрубает хвост хозяйской кошке, которая таскает у него голубей, и в наказание его жестоко порют, а потом отсылают в «аглицкий сад для дорожки молотком камешки бить». Последнее наказание Ивана Северьяныча «домучило», и он решается покончить с жизнью. Уготовленную для смерти верёвку обрезает цыган, с которым Иван Северьяныч уходит от графа, прихватив с собой лошадей. С цыганом Иван Северьяныч расстаётся, и, продав чиновнику серебряный крест, он получает отпускной вид и нанимается «нянькой» к маленькой дочери одного барина. За этой работой Иван Северьяныч сильно скучает, водит девочку и козу на берег реки и спит над лиманом. Здесь он встречает барыню, мать девочки, которая умоляет Ивана Северьяныча отдать ей ребёнка, но он неумолим и даже дерётся с нынешним мужем барыни офицером-уланом. Но когда видит разгневанного приближающегося хозяина, отдаёт ребёнка матери и бежит вместе с ними. Офицер отсылает беспаспортного Ивана Северьяныча прочь, и он идёт в степь, куда татары пригоняют конские косяки.
Хан Джанкар продаёт своих лошадей, а татары назначают цены и за коней борются: садятся друг напротив друга и друг друга плетьми стегут. Когда на продажу выставляют нового красавца коня, Иван Северьяныч не сдерживается и, выступая за одного из ремонтёров, запарывает татарина до смерти. По «христианскому обычаю», его отводят за убийство в полицию, но он убегает от жандармов в самые «Рынь-пески». Татары «подщетинивают» ноги Ивана Северьяныча, чтобы не убежал. Иван Северьяныч передвигается лишь ползком, служит у татар лекарем, тоскует и мечтает о возвращении на родину. У него несколько жён «Наташ» и детей «Колек», которых он жалеет, но слушателям признается, что полюбить их не смог, потому как они «некрещёные». Иван Северьяныч совсем отчаивается попасть домой, но в степь приходят русские миссионеры «свою веру уставлять». Они проповедуют, но отказываются платить за Ивана Северьяныча выкуп, утверждая, что перед Богом «все равны и все равно». Спустя некоторое время одного из них убивают, Иван Северьяныч хоронит его по православному обычаю. Слушателям он объясняет, что «азията в веру надо приводить со страхом», потому как они «смирного бога без угрозы ни за что не уважат». Татары пригоняют из Хивы двух человек, которые приходят коней закупать, чтобы «войну делать». В надежде запугать татар они демонстрируют могущество своего огненного бога Талафы, но Иван Северьяныч обнаруживает ящик с фейерверком, сам представляется Талафой, обращает татар в христианскую веру и, найдя в ящиках «едкую землю», вылечивает ноги.
В степи Иван Северьяныч встречает чувашина, но отказывается с ним идти, потому как тот одновременно почитает и мордовского Керемети, и русского Николая Чудотворца. На пути попадаются русские, они крестятся и пьют водку, но прогоняют «беспаспортного» Ивана Северьяныча. В Астрахани странник попадает в острог, откуда его доставляют в родной город. Отец Илья отлучает его на три года от причастия, но сделавшийся богомольным граф отпускает «на оброк», и Иван Северьяныч устраивается по конской части. После того как он помогает мужикам выбрать хорошую лошадь, о нем идёт слава как о чародее, и каждый требует рассказать «секрет». В том числе и один князь, берущий Ивана Северьяныча к себе на должность конэсера. Иван Северьяныч покупает для князя лошадей, но периодически у него случаются пьяные «выходы», перед которыми он отдаёт князю на сохранность все деньги для покупок. Когда князь продаёт прекрасную лошадь Дидону, Иван Северьяныч сильно печалится, «делает выход», но на этот раз оставляет деньги при себе. Он молится в церкви и отправляется в трактир, где встречает «препус-тейши-пустого» человека, утверждающего, что пьёт, потому как «добровольно на себя слабость взял», чтобы другим легче было, и бросить пить ему христианские чувства не позволяют. Новый знакомый накладывает на Ивана Северьяныча магнетизм для освобождения от «усердного пьянства», а с тем чрезвычайно его поит. Ночью Иван Северьяныч попадает в другой трактир, где тратит все деньги на прекрасную певунью цыганку Грушеньку. Повинившись князю, он узнает, что хозяин и сам за Грушеньку полсотни тысяч отдал, выкупил её из табора и поселил в своём доме. Но князь — человек переменчивый, ему надоедает «любовное слово», от «изумрудов яхонтовых» в сон клонит, к тому же кончаются все деньги.
Отправившись в город, Иван Северьяныч подслушивает разговор князя с бывшей любовницей Евгенией Семеновной и узнает, что его хозяин собирается жениться, а несчастную и искренне полюбившую его Грушеньку хочет выдать замуж за Ивана Северьяныча. Вернувшись домой, он не застаёт цыганку, которую князь тайно отвозит в лес на пчельню. Но Груша сбегает от своих охранниц и, грозя, что станет «стыдною женщиной», просит Ивана Северьяныча её утопить. Иван Северьяныч просьбу исполняет, а сам в поисках скорой смерти выдаёт себя за крестьянского сына и, отдав все деньги монастырю как «вклад за Грушину душу», идёт на войну. Он мечтает погибнуть, но «ни земля, ни вода принимать не хочет», а отличившись в деле, рассказывает полковнику об убийстве цыганки. Но слова эти не подтверждаются направленным запросом, его производят в офицеры и отправляют в отставку с орденом святого Георгия. Воспользовавшись рекомендательным письмом полковника, Иван Северьяныч устраивается «справщиком» в адресный стол, но попадает на ничтожную букву «фиту», служба не ладится, и он уходит в артисты. Но репетиции проходят на страстной неделе, Ивану Северьянычу достаётся изображать «трудную роль» демона, да к тому же, заступись за бедную «дворяночку», он «треплет за вихры» одного из артистов и уходит из театра в монастырь.
По словам Ивана Северьяныча, монастырская жизнь его не тяготит, он и там остаётся при лошадях, но принимать старший постриг не считает для себя достойным и живёт в послушании. На вопрос одного из путников он рассказывает, что вначале ему являлся бес в «соблазнительном женском образе», но после усердных молитв остались только маленькие бесы, «дети». Однажды Иван Северьяныч зарубает беса топором, но он оказывается коровой. А за другое избавление от бесов его на целое лето сажают в пустой погреб, где Иван Северьяныч открывает в себе дар пророчества. На корабле Иван Северьяныч оказывается потому, что монахи отпускают его на богомоление в Соловки к Зосиме и Савватию. Странник признается, что ожидает близкой смерти, потому как дух внушает ополчаться и идти на войну, а ему «за народ умереть хочется». Закончив рассказ, Иван Северьяныч впадает в тихую сосредоточенность, вновь ощущая в себе наитие таинственного вещательного духа, открывающегося лишь младенцам.
Краткое содержание Лесков Очарованный странник
В то время, когда автор произведения совершал путешествие по Ладожскому озеру, он встретил путника, который внешне напомнил ему богатыря: широк в плечах, высок и «могучего» телосложения, по всему внешнему виду, и по одеяниям путника, можно было сделать заключение, что он монах, совершающий путешествие или переправу. Разговорившись с ним о жизни, автор узнал много интересного и решил написать о нем рассказ.
Звали монаха – Иван Северьяныч Флягин, прожил он насыщенную событиями, интересную жизнь, в которой присутствовали моменты и радости, и разочарования, и боли, и потери. Флягин поведал о том, что в то время, когда он был еще совсем ребенком. Он случайно задел плетьми монаха, который погиб от полученных ударов, его душа как-то явилась Ивану Северьянычу во сне, он предупредил его о том, что он становится «бессмертным» (будет умирать, но у него ничего не получится). В один момент. Когда мальчик вез барина по делам, лошади начали гнать очень быстро, и скинули парнишку в овраг, но он каким-то чудом не погиб.
Флягин пытался покончить жизнь самоубийством, но вовремя появившийся цыган спас ему жизнь, и снова погибнуть не удалось. Уйдя с цыганом, Иван захватит двух коней, которые принадлежали барину, на которого он работал. Выручка, за продажу коней, практически полностью останется цыгану, и Флягин прекратит с ним отношения. Попав в город Николаев, наш герой будет работать нянькой, так как жена ушла от одного барина, и нужно проследить за его дочерью. В один момент барину становится известно, что Флягин разрешил его дочери встречаться с другим барином, и им двоим, приходится бежать.
Оставив барыню в одной семье, Флягин отправился в Пензу, где сражаясь за жеребца, убил татарина, из-за этого попав в плен, на пять лет. После чего его перекупили в другой плен, где у него рождаются дети, от жен, которых ему выделили.
Через десять лет у него получилось вернуться в родные края, где он встретил цыганку по имени Груша, он полюбил ее, растратив на нее все деньги, которые ему выдал князь, но наказания за это он не понес, так как князь его понял, ведь сам был когда то влюблен в нее. Но теперь князь женится на другой, а цыганка продолжает его любить, и просит Флягина сбросить ее с обрыва, чтобы она не натворила глупостей из-за ревности другой женщины к князю. Иван согласился и исполнил ее волю, не смотря на то, что был страстно в нее влюблен.
Покинув свои родные места, так как жить там без возлюбленной ему было в тягость, Иван, под чужим именем, поступает на службу в армию, где чуть не погиб, во время одной боевой операции. После этого, он вернулся в Питер, прослужив некоторое время чиновником. После чего он ушел в монахи, где его отправили в святые места, для того, чтобы изгнать из него злого духа.
Главная мысль рассказа Очарованный странник
Данный рассказ учит нас тому, что всегда стоит быть милосердным и в самопожертвовании нет ничего плохого, а так же тому, что богатыри будут рождаться во все времена, не зависимо от времени и места.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Лесков. Все произведения
Очарованный странник. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В рассказе описывается жизнь главного героя – мальчишки, оставшегося сиротой. Он жил у бабушки с дедушкой и уже с пяти лет начал рыбачить. Его мать утонула и ему велели не подходить близко к реке, боялись, что она его за собой позовет
Персонажами этой поучительной басни являются Дуб, Свинья и Ворон. Свинья обнаружила под деревом множество желудей и решила ими отобедать
Главным героем и рассказчиком истории является бывший адвокат Жан-Батист Клеманс, который ранее работал в Париже, а теперь живет в Амстердаме, где по большей части проводит свои дни в баре Мехико-Сити
Дениска, Мишка и Алёнка жили в одном дворе. Они часто гуляли и играли вместе. И вот недавно они снова проводили своё свободное время во дворе. Дело было перед новогодними праздниками. Во двор въехала грузовая машина
На берегу по-осеннему неспокойного моря лежал старый цыган Макар Чудра. Холодный промозглый ветер овевал его тело, забираясь под распахнутый чекмень. Цыган не замечал холода
shvetsovmn
shvetsovmn Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и карате 🙂
Пост навеян прочтением повести Николая Семеновича Лескова “Очерованный странниц”. Давно собирался ее прочитать, но все руки не доходили. А как-то раз или два в машине услышал отрывок из этого произведения на радио “Книга”, ну, и прочитал. Читая же, встретил отрывки, которые мне были знакомы еще по урокам литературы в школе (оказывается, мы его проходили).
Картинка взята на сайте http:/klin-demianovo.ru/
Справка
Автор: Николай Семенович Лесков
Полное название: “Очарованный странниц”
Язык оригинала: русский
Жанр: повесть
Год публикации: 1873
Количество страниц (А4): 83
Краткое содержание повести Николая Семеновича Лескова “Очарованный странник”
Главный герой повести – Иван Северьянович Флягин. Он рассказывает историю своей жизни случайным слушателям по дороге к Валааму. Будучи интересным рассказчиком и незаурядным на вид человеком, Иван Северьянович смог расположить к себе и заинтересовать попутчиков.
Иван Северьянович Флягин был крепостным. Как и его отец, он с детства занимался лошадьми и в следствие этого отлично в них разбирался. Мать его долго молила Бога, чтобы тот дал ей сына и умерла при родах (таким образом, тот был “обещан Богу”). Его дорога в монахи началась очень давно: однажды он из озорства стегнул кнутом спящего на телеге монаха, а тот упал под лошадь и умер (“без покаяния”). Монах этот явился к Ивану и сказал, что тому уготовано еще много погибелей, если он не пойдет в монастырь, и ни от одной этой погибели Иван не умрет, но намучается изрядно. Так и начинается незаурядный жизненный путь Ивана Северьяновича.
Однаджы Иван спасает своих хозяев от неминуемой гибели, отважно остановив карету на самом краю обрыва, за что получил травмы и благодарность от барина. Тем не менее, скоро он впал в немилось к графине (отрубил хвост ее любимой кошке, которая съела его голубят) и был разжалован из конюхов в садовые работники. Работа разбивать камни была унизительна и противна ему, и он решил свести счеты с жизнью. Спас его незнакомый цыган. Этот же цыган подбил его украсть у барина коней и сбежать. Так и сделали, но приключения Ивана на этом не закончились. Купив фальшивые документы у нечистого на руку чиновника, он нанялся ухаживать за маленькой дочерью чиновника, от которого сбежала жена. Он ходил за девочкой и очень к ней привязался. Однажды вернулась мать девочки, и Иван позволил ей видеться с дочерью, пока, наконец, он не дал матери и ее новому возлюбленному убежать с ребенком от своего нанимателя. Сам он убежал с ними, но скоро судьба принесла Ивану новые испытания. Проявив недюжинную силу и удаль, он запорол татарского богатыря насмерть (они бились “наперепор” за то, кому достанется прекрасный конь). К татарам же он и сбежал, когда его хотели сдать в полицию за убийство. В степях он прожил более 10 лет, отчаянно скучая по дому и вере православной. Татары его очень любили, женили его, но категорически отказывались его отпустить. После побега они даже зашили ему в пятки мелко нарезанный конский волос, чтобы он не мог нормально ходить (“подщетинили” его).
От татар он все же сбежал самым любопытным образом: воспользовавшись химическими веществами, привезенными путниками, он вытравил из пяток конский волос, фейерверками смертельно напугал татар, заставив их попутно принять православную веру, и сбежал от них. Ивана поймали и доставили домой, где отлучили от причастия на три года (так как он жил у “неверных”). Барин поэтому отпускает Ивана на оброк. Он начинает работать, помогая людям покупать хороших коней. На этом поприще он достигает немалых успехов, и его нанимает на работу князь-ремонтер (закупщик лошадей для армии). Но и этим не закончились испытания Ивана. Однажды он напивается и спускает на цыганку Грушу 5 тысяч казенных рублей. Как ни странно, князь не взыскивает с него за это, так как сам спустил на нее же в 10 раз больше. К удивлению Ивана, князь смог заполучить Грушу, заплатив ее отцу солидный выкуп и, в конце концов, влюбив ее в себя. Обретя столь желанную женщину, княз стал к ней охладевать и решил жениться на другой (по расчету). Иван Северьянович же, души не чая в Груше, считая ее родной сестрой, помог ей закончить жизнь, столкнув ее в реку (хоть она и просила ударить ей ножом в сердце).
Скорбя по Груше и желая себе скорой смерти, Иван идет в армию вместо сына своих случайных знакомых. Прослужив без малого 15 лет на Кавказе (под чужим именем), он совершает героический поступок: под огнем неприятеля он переплывает реку и устанавливает мост для прохода войск. За это его производят в офицеры и награждают. Он выходит в отставку, но не может найти работу, ведь он теперь офицер. Должности ему не дают, а конюхом нанять не хотят (на офицера прикрикнуть или ударить нельзя). Так Иван становится артистом, откуда его выгоняют за взбучку одному из членов труппы. Оставшись без крова над головой и пропитания, Флягин наконец приходит в монастырь.
В монастыре Иван Северьянович опять стал конюхом. Но и тут его не оставляли крупные и мелкие соблазны. И если он научился бороться с крупными соблазнами с помощью молитв и поста, то с мелкими он так и не справился. За это его сначала держали в погребе, а потом в запертой избе. Там у него открылся дар пророчества и его отпускают из монастыря. Именно так он оказался на корабле, плывущем на Валаам, – он хотел поклониться старцам перед смертью, ведь скоро война, а ему “за народ умереть хочется”.
Вывод
Вероятно, не я один считаю, что “Очарованный странник” Лескова – великолепное произведение, написанное в стиле жития святого человека. Неслучайно повесть была 2 раза экранизирована в 1967 и 1990 году. Читать рекомендую! Книгу считаю одной из лучших прочитанных мною.
Очарованный странник. Глава 7.
Как Агашимолова татарва пригонили со мной на становище, так и гайда на другое, на новое место пошли и уже не выпустили меня. «Что,— говорят,— тебе там, Иван, с Емгурчеевыми жить,— Емгурчей вор, ты с нами живи, мы тебя с охотой уважать будем и хороших Наташ тебе дадим. Там у тебя всего две Наташи было, а мы тебе больше дадим». «На что,— говорю,— мне их больше? мне больше не надо». «Нет,— говорят,— ты не понимаешь, больше Наташ лучше: они тебе больше Колек нарожают, все тебя тятькой кричать будут». «Ну,— говорю,— легко ли мне обязанность татарчат воспитывать. Кабы их крестить и причащать было кому, другое бы еще дело, а то что же: сколько я их ни умножу, все они ваши же будут, а не православные, да еще и обманывать мужиков станут, как вырастут». Так двух жен опять взял, а больше не принял, потому что если много баб, так они хоть и татарки, но ссорятся, поганые, и их надо постоянно учить. — Ну-с, и что же, любили вы этих ваших новых жен? — Этих новых жен своих вы любили? — Любить. Да, то есть вы про это? ничего, одна, что я от Агашимолы принял, была до меня услужлива, так я ее ничего. сожалел. — А ту девочку, что прежде молоденькая-то такая у вас в женах была? она вам, верно, больше нравилась? — Ничего; я и ее жалел. — И скучали, наверно, по ней, когда вас из одной орды в другую украли? — Нет; скучать не скучал. — Но ведь у вас, верно, и там от тех от первых жен дети были? — Как же-с, были: Савакиреева жена родила двух Колек да Наташку, да эта, маленькая, в пять лет шесть штук породила, потому что она двух Колек в один раз парою принесла. — Позвольте, однако, спросить вас: почему вы их всё так называете «Кольками» да «Наташками»? — А это по-татарски. У них всё если взрослый русский человек — так Иван, a женщина — Наташа, a мальчиков они Кольками кличут, так и моих жен, хоть они и татарки были, но по мне их все уже русскими числили и Наташками звали, а мальчишек Кольками. Однако все это, разумеется, только поверхностно, потому что они были без всех церковных таинств, и я их за своих детей не почитал. — Как же не почитали за своих? почему же это так? — Да что же их считать, когда они некрещеные-с и миром не мазаны. — А чувства-то ваши родительские? — Да неужто же вы этих детей нимало и не любили и не ласкали их никогда? — Да ведь как их ласкать? Разумеется, если, бывало, когда один сидишь, а который-нибудь подбежит, ну ничего, по головке его рукой поведешь, погладишь и скажешь ему: «Ступай к матери», но только это редко доводилось, потому мне не до них было. — А отчего же не до них: дела, что ли, у вас очень много было? — Нет-с; дела никакого, а тосковал: очень домой в Россию хотелось. — Так вы и в десять лет не привыкли к степям? — Нет-с, домой хочется. тоска делалась. Особенно по вечерам, или даже когда среди дня стоит погода хорошая, жарынь, в стану тихо, вся татарва от зною попадает по шатрам и спит, а я подниму у своего шатра полочку и гляжу на степи. в одну сторону и в другую — все одинаково. Знойный вид, жестокий; простор — краю нет; травы, буйство; ковыль белый, пушистый, как серебряное море, волнуется, и по ветерку запах несет: овцой пахнет, а солнце обливает, жжет, и степи, словно жизни тягостной, нигде конца не предвидится, и тут глубине тоски дна нет. Зришь сам не знаешь куда, и вдруг пред тобой отколь ни возьмется обозначается монастырь или храм, и вспомнишь крещеную землю и заплачешь. Иван Северьяныч остановился, тяжело вздохнул от воспоминания и продолжал: — Или еще того хуже было на солончаках над самым над Каспием: солнце рдеет, печет, и солончак блестит, и море блестит. Одурение от этого блеску даже хуже чем от ковыля делается, и не знаешь тогда, где себя, в какой части света числить, то есть жив ты или умер и в безнадежном аду за грехи мучишься. Там, где степь ковылистее, она все-таки радостней; там хоть по увалам кое-где изредка шалфей сизеет или мелкий полынь и чабрец пестрит белизну, а тут все одно блыщание. Там где-нибудь огонь палом по траве пойдет,— суета поднимется: дрохвы летят, стрепеты, кулики степные, и охота на них затеется. Тудаков этих, или по-здешнему дрохвов, на конях заезжаем и длинными кнутьями засекаем; а там, гляди, надо и самим с конями от огня бежать. Все от этого развлечение. А потом по старому палу опять клубника засядет; птица на нее разная налетит, все больше мелочь этакая, и пойдет в воздухе чириканье. А потом еще где-нибудь и кустик встретишь: таволожка, дикий персичек или чилизник. И когда на восходе солнца туман росою садится, будто прохладой пахнёт, и идут от растения запахи. Оно, разумеется, и при всем этом скучно, но все еще перенесть можно, но на солончаке не приведи господи никому долго побывать. Конь там одно время бывает доволен: он соль лижет и с нее много пьет и жиреет, но человеку там — погибель. Живности даже никакой нет, только и есть, как на смех, одна малая птичка, красноустик, вроде нашей ласточки, самая непримечательная, а только у губок этакая оторочка красная. Зачем она к этим морским берегам летит — не знаю, но как сесть ей постоянно здесь не на что, то она упадет на солончак, полежит на своей хлупи и, глядишь, опять схватилась и опять полетела, а ты и сего лишен, ибо крыльев нет, и ты снова здесь, и нет тебе ни смерти, ни живота, ни покаяния, а умрешь, так как барана тебя в соль положат, и лежи до конца света солониною. А еще и этого тошнее зимой на тюбеньке; снег малый, только чуть траву укроет и залубенит — татары тогда все в юртах над огнем сидят, курят. И вот тут они со скуки тоже часто между собою порются. Тогда выйдешь, и глянуть не на что: кони нахохрятся и ходят свернувшись, худые такие, что только хвосты да гривы развеваются. Насилу ноги волочат и копытом снежный наст разгребают и мерзлую травку гложут, тем и питаются,— это и называется тюбенькуют. Несносно. Только и рассеяния, что если замечают, что какой конь очень ослабел и тюбеньковать не может — снегу копытом не пробивает и мерзлого корня зубом не достает, то такого сейчас в горло ножом колют и шкуру снимают, а мясо едят. Препоганое, однако, мясо: сладкое, все равно вроде как коровье вымя, но жесткое; от нужды, разумеется, ешь, а самого мутит. У меня, спасибо, одна жена умела еще коневьи ребра коптить: возьмет как есть коневье ребро, с мясом с обеих сторон, да в большую кишку всунет и над очагом выкоптит. Это еще ничего, сходнее есть можно, потому что оно по крайней мере запахом вроде ветчины отдает, но а на вкус все равно тоже поганое. И тут-то этакую гадость гложешь и вдруг вздумаешь: эх, а дома у нас теперь в деревне к празднику уток, мол, и гусей щипят, свиней режут, щи с зашеиной варят жирные-прежирные, и отец Илья, наш священник, добрый-предобрый старичок, теперь скоро пойдет он Христа славить, и с ним дьяки, попадьи и дьячихи идут, и с семинаристами, и все навеселе, а сам отец Илья много пить не может: в господском доме ему дворецкий рюмочку поднесет; в конторе тоже управитель с нянькой вышлет попотчует, отец Илья и раскиснет и ползет к нам на дворню, совсем чуть ножки волочит пьяненький: в первой с краю избе еще как-нибудь рюмочку прососет, а там уж более не может и все под ризой в бутылочку сливает. Так это все у него семейственно, даже в рассуждении кушанья, он если что посмачнее из съестного увидит, просит: «Дайте, говорит, мне в газетную бумажку, я с собой заверну». Ему обыкновенно скажут: «Нету, мол, батюшка, у нас газетной бумаги»,— он не сердится, а возьмет так просто и не завернувши своей попадейке передаст, и дальше столь же мирно пойдет. Ах, судари, как это все с детства памятное житье пойдет вспоминаться, и понапрет на душу, и станет вдруг загнетать на печенях, что где ты пропадаешь, ото всего этого счастия отлучен и столько лет на духу не был, и живешь невенчанный и умрешь неотпетый, и охватит тебя тоска, и. дождешься ночи, выползешь потихоньку за ставку, чтобы ни жены, ни дети и никто бы тебя из поганых не видал, и начнешь молиться. и молишься. так молишься, что даже снег инда под коленами протает и где слезы падали — утром травку увидишь. Рассказчик умолк и поник головою. Его никто не тревожил; казалось, все были проникнуты уважением к святой скорби его последних воспоминаний; но прошла минута, и Иван Северьяныч сам вздохнул, как рукой махнул; снял с головы свой монастырский колпачок и, перекрестясь, молвил: — А все прошло, слава богу! Мы дали ему немножко поотдохнуть и дерзнули на новые вопросы о том, как он, наш очарованный богатырь, выправил свои попорченные волосяною сечкою пятки и какими путями он убежал из татарской степи от своих Наташей и Колек и попал в монастырь? Иван Северьяныч удовлетворил это любопытство с полною откровенностью, изменять которой он, очевидно, был вовсе не способен.   Загрузка...Похожие публикации
detector Для любых предложений по сайту: [email protected]
|
